От корней до кроны

Подождите, скоро все поменяется!

– Александр Иванович, у вас есть ощущение, что продолжение следует?

– К счастью, государство услышало наши стенания и возмущения, и впереди забрезжил луч надежды. По крайней мере, президент страны сказал, что вектор развития лесного хозяйства надо менять в обратную сторону, самое пристальное внимание уделяя кадрам. Действительно, к чему привела борьба с династиями, прошедшая под лозунгом ликвидации коррупции? К выкорчевыванию корней, уничтожению преемственности: дети и внуки лесоводов не пришли в отрасль, занялись другим делом, хотя могли, как и родители, родные деды, посвятить лесу жизнь. А что может быть благородней этого?

Реформ было много, и разных. Старые специалисты считают, что советская система лесоводства – самая правильная. Но и в ней случались, мягко говоря, шероховатости. Одно время увлеклись генетикой и селекцией, стали прививать кедр на сосну, чтобы получить в промышленном масштабе, нет, не шишку, а в короткие сроки более ценную древесину. На первом этапе эксперимент выглядел неплохо, но беда в том, что кедр растет быстрее сосны, и ее проводящие сосуды не успевают снабжать питательными веществами растение. Словом, кедрососны не получилось…

В прошлом веке все, в том чисел лесное хозяйство, было ориентировано на индустриализацию страны. Рубок проходило в разы больше, нежели сейчас, лесхозы обязывали вести концентрированную заготовку древесины. Сегодня 80 процентов объема работ лесничества приходится на лесовосстановление.

Такой маятник качается все последние десятилетия. Мой дедушка, мастер и техник леса, говорил, что дерево никогда вверх корнями расти не будет. То есть существуют неизменные законы природы, которые нам не обмануть: сосну, в отличие от помидоров, круглогодично выращивать не научились даже в теплицах. Технологии меняются, но основные правила остаются: за лесом надо ухаживать, чистить его от валежника, сухостоя, больных насаждений, вести санитарные рубки, иначе лет через 15 негде будет гулять, исчезнут черничные и земляничные поляны, грибы. Нельзя на самотек оставлять и растущий лес, иначе получим непроходимый зеленый частокол. Для подстраховки высаживаем четыре тысячи маленьких елочек и сосен на гектар (вдруг погода подведет, лось придет и съест), потом или подсаживаем материал, или прореживаем территорию, опахиваем, убираем сопутствующие березу, осину.

Лес, как губка, впитывает все внешние факторы, в том числе техногенные, которыми одаривает нас соседний мегаполис. К слову, наша зеленая зона испытывает и немалую рекреационную нагрузку: народ безбожно вытаптывает насаждения вокруг озера Балтым и Шиловского пруда. Это все про то, что перемены переменами, а работа у лесоводов остается неизменной. Другое дело, кому ее поручают выполнять.

– Если последнюю реформу реализуют, это будет полный или частичный возврат в прошлое?

– Думаю, на сто процентов возврата не будет. У государства появилось понимание, что лесом – его посадкой, выращиванием сеянцев в питомниках – должны заниматься специалисты со средним специальным или высшим образованием, а не люди со стороны, представляющие подрядные организации. Это предполагает и другие штаты сотрудников лесничеств! С кадрами, кстати, у нас сложная ситуация. В этом году договорились с ректором Уральского государственного лесотехнического университета Евгением Платоновым об обучении в вузе четырех наших ребят, окончивших школу и техникум «Профи», по целевому набору. Рассчитываю, что пока они получают профессию, пройдет реформа, и они вернутся к нам дипломированными специалистами.

И еще о кадрах. Прежде лесоводы занимались всем: посадкой, прополкой, охраной и пожарами, сейчас на них возложены лишь организаторские функции. Хотя, конечно, при возгораниях никто не стоит в стороне – все тушат огонь, хотя это задача авиалесоохраны (которую тоже надо спасать финансово). Скорее всего, ей оставят ликвидацию пожаров, а посадки и уход за саженцами, чем занимается это учреждение сейчас, вернут нам.

– Что будет с арендаторами?

– Никуда их не деть: мы живем в рынке, наши партнеры получили долгосрочную аренду, перечисляют в бюджет деньги. С арендаторами надо работать, а с теми из них, кто живет одним днем, – бороться, благо, есть рычаги воздействия, в конце концов, можно расторгнуть договор. Спрос с арендаторов, которые не только заготавливают древесину, но и занимаются лесовосстановлением, ужесточился: с них теперь требуют документы на посадочный материал, который должен быть сертифицирован.

Если рубки будут возвращены лесничествам, без дела не останемся: у нас в наличии 60 процентов неарендованных площадей. С марта 2023 года потребуется лицензирование определенных видов работ, например, отвод делянок. Это вправе будет выполнить только специалист с образованием. Мы без проблем сможем оказывать эту услугу.

Вообще, я с нетерпением жду перемен: они удержат молодежь, которой уже овладевают упаднические настроения. Говорю ребятам: подождите, скоро все поменяется. Им хочется практики, а приходится 90 процентов времени посвящать бумагописанию – отчетам и докладам о проделанной другими людьми работе.

Заработать и потратить

– Сегодня в коллективе ГКУ СО «Берёзовское лесничество» – 54 человека. Немного. На них приходится 140 тысяч гектаров леса берёзовской и уралмашевской площадок. Это 2600 гектаров на каждого, считая водителей, бухгалтера, кадровика… В лесной охране из них и вовсе 11 человек. Нагрузка на людей огромная. А средняя зарплата – 24 тысячи рублей. Статистика грустная.

– Согласен. Вот пример из жизни соседей: в Челябинской области с недавних пор бюджет стал выделять по одному миллиону рублей «подъемных» молодым, до 30 лет, специалистам, на обустройство жилья. Такое предложение появилось после пережитых областью лесных пожаров. Боюсь, кадры потянутся в Челябинск, их уже забирают Ханты-Мансийск, Ямал, предлагая высокие зарплаты. Заметьте: разговор о регионах, где и леса-то почти нет. Опять же остается надеяться, что реформа поможет повысить статус «лесника» и его зарплату. В Америке лесничий приравнивается по статусу к шерифу. Правда, там наши коллеги отвечают и за животных, которые водятся в зеленой зоне. В некоторых российских регионах флора и фауна тоже находятся в одних руках.

– Лесоводы всегда не только зарабатывали на свою жизнь, но и казну пополняли.

– Речь идет о платежах за аренду участков, штрафах, пенях, неустойках, доходе от продажи древесины населению. Если в 2017 году платежи в федеральный бюджет составили почти 34 миллиона рублей, то в 2020-м – уже более 40 миллионов, а в прошлом году – почти 45 миллионов рублей. Нынче за первое полугодие цифра достигла 20,5 миллиона. В областную казну за этот период перечислили 86 миллионов рублей.

Возможно, кого-то эти суммы и не впечатлят, но говорить о рентабельности службы охраны леса не приходится, никто же не требует доходности от пожарных или полиции. Кстати, получается помогать и местным бюджетам. Так, недавно в казну Верхней Пышмы попали 1 млн 646 тысяч рублей – штраф за самовольную рубку. Эти деньги пойдут на охрану леса: можно купить дорожные стационарные камеры, которые отслеживают движение лесовозов, или квадроцикл, или УАЗ. Все в хозяйстве пригодится!

– На что еще тратите деньги? Чем помогает государство?

– Провели ремонт семенного склада, где хранится посевной материал для многих лесничеств области. Занимались здесь гидроизоляцией, освещением, мечтаем о сплит-системе для создания в помещении полностью комфортных климатических условий независимо от времени года. Но сначала надо заменить электрику – это более актуально. На первый этап ремонта потрачено 250 тысяч рублей из федерального бюджета.

Министерство природных ресурсов выделило в 2019 году УАЗ «Патриот», в 2020-м – один УАЗ, в этом году нам достались еще две такие машины. В прошлом году каждый участник тушения лесных пожаров получил от области по 50 тысяч рублей.

Подошли к точке невозврата

– Много средств, сил и времени по-прежнему уходит на ликвидацию пожаров и борьбу с незаконными рубками. Люди не могут понять, что лес небезграничный: есть конкретная цифра для березовчан – 79 тысяч гектаров и 61 тысяча – для верхнепышминцев и среднеуральцев. При хамском отношении лес может закончиться уже при нашей жизни и не достаться внукам. Что вы предлагаете делать в такой ситуации?

– Согласен: мы можем пройти точку невозврата. Даже если государство начнет борьбу по всем фронтам – не успеем ничего спасти. Поэтому надо каждый день воспитывать население. Невежественные ягодники, грибники и рыболовы – злостные враги леса, они будто специально не тушат сигаретные окурки и костры. Проводим рейды (только в этом году 326 раз выходили на патрулирование), ловим поджигателей, штрафуем, беседуем, призываем, объясняем, а число возгораний только растет: если в 2018 году их было зафиксировано 36, то в прошлом году – 50, за первые шесть месяцев 2022-го – 23. Нередко беда приходит с торфяников, облюбованных квадроциклистами. В целом тема бесхозных торфополей – масштабная, о ней все знают, но пока подвижек в решении проблемы нет.

Еще один бич – самовольные рубки. В 2021-м их было 24, нынче за полугодие – 12. Ущерб они приносят существенный – десятки миллионов рублей в год. В одном лесовозе воры вывозят древесины на 100 тысяч рублей, но убыток-то гораздо больше: рубили преступники варварски, после нам приходится расчищать территорию, убирать сучья, вершки, засаживать участок и ухаживать за посадками. Черными лесорубами движет жажда наживы, но большинство из них известны полиции, когда-нибудь все они будут пойманы, им придется понести наказание и возместить ущерб.

Хотелось бы, конечно, ответной реакции населения на наши усилия: увидели, как подозрительные люди вывозят лес, позвоните, сообщите, сфотографируйте. Звонки же чаще всего поступают по поводу мусора: в лесу свалка, немедленно ее ликвидируйте! Мы не обязаны, но убираем. Спасибо волонтерам, которые помогли почистить места отдыха на озере Балтым и Шиловском пруду. Каждый субботник думаешь: а что помешало горожанам после пикника забрать свои отходы и выбросить в контейнеры? Емкости установлены повсюду, в каждом поселке, в коллективных садах. Почему народ считает: лес – общий, значит, мой. А что ты сделал для его сохранения? Ничего. Нередко на призыв помочь убрать помойку, отвечают, мол, сами этим занимайтесь.

Одна надежда – на новое поколение. Не жалея времени, приходим в школы, стараемся достучаться до детей, беседуем с ними, провели в третий раз экологический конкурс рисунка, в этом году ребята представили 734 работы.

«У тебя классная команда!»

– И все же вы не одиноки в выполнении своей миссии…

– Да, мы дружим с общественными организациями, волонтерами, вместе с 2018 года проводим акции «Сохрани лес», «Сад памяти», «Живи, лес», озеленяем при содействии Екатеринбургского лесничества парки, территории детсадов и школ, на 13 участках общей площадью почти 27 гектаров высадили 207 тысяч деревьев.

– На такие акции приходят и бывшие работники. У вас к ним особое отношение. А что они дают сегодня коллективу?

– Ветеранов чествуем по заслугам, это так. А дают они много: делятся своим профессионализмом и опытом – многие еще работают в лесничествах. Они показывают на практике, как надо трудиться, повторюсь: в лесном деле технологии остались с незапамятных времен. Ветераны учат сегодняшних специалистов правильному отношению к лесу, а ребята воочию видят, как те искренне переживают за него. Например, на тушении пожаров. Те же лосиновские парни этим летом неделю безвылазно находились на своей территории, поскольку горело одновременно в нескольких местах, и никто не сказал: это дело авиалесоохраны. Молодые кадры собрались в участковых лесничествах Монетного, Лосиного, Верхней Пышмы и Среднеуральска, они зрелые профессионалы, которыми я очень горжусь. Таких в Свердловской области мало, недаром министр природных ресурсов и экологии Алексей Владимирович Кузнецов не раз говорил мне: «У тебя классная команда!».

Берёзовское лесничество – преемник Берёзовского и Уралмашевского лесхозов, в нем остались прежние специалисты, до сих пор многие говорят: работаю в лесхозе. Стажистов и молодых объединяет вера в будущее, в то, что новая реформа пройдет наконец с участием профессиональных лесоводов. Нынче мы отмечаем 75-летие с момента возникновения двух хозяйств. Дата круглая, хотя и не громкая, и к ней приурочен выход книги «От корней до кроны. Берёзовское лесничество: 75 лет роста» – об истории двух коллективов, с рассказами о ветеранах и сегодняшних лесоводах, наших надеждах. Знаете, есть смысл подводить итоги каждые пять лет. Сосна, посаженная в 1947 году, по сути, еще не достигла возраста спелости, ей еще жить и жить, и нам тоже жить долго и счастливо!