Меню
16+

Газета "Берёзовский рабочий"

12.05.2017 14:21 Пятница
Категория:
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!

БЫВШИХ МЭРОВ НЕ БЫВАЕТ. Откровенное интервью с Владимиром Перепёлкиным

Автор: С (Сергей СТУКОВ), К (Ксения ТИМИНА)

Общайся больше с теми, кто младше 6 и теми, кто старше 60 лет. Именно они хранят те простые истины, которые многие из нас забывают в суете будней. Сегодня в откровенном проекте «Без стука» человек, за плечами которого горы больших и реальных дел. Человек, который помнит те времена, когда понятия честность и справедливость были не пустыми словами и верит в то, что времена этих ценностей вернутся. Знакомьтесь вновь. Сегодня мы беседуем с бывшим мэром Берёзовского, председателем Общественной палаты городского округа, человеком-горой Владимиром Перепёлкиным.

«Давайте распилим, буравчиком просверлим, края стешем...»

С. Владимир Иванович, вы же читали интервью проекта «Без стука» с разными интересными людьми, красивыми девушками, олигархами?

– Да, каким образом я сюда попал? (смеется).

С. А как иначе… Вы – интересная личность, бывший градоначальник, у которого есть жизнь помимо Общественной палаты, городских проектов… Вы интересны нам, в первую очередь, как человек, а не как бывший мэр и не как председатель Общественной палаты. Когда вы дома, какие ваши увлечения? Может быть, вы охотник, грибник или любите снег убирать?

К. Какое ваше самое раннее детское воспоминание, самое яркое?

– Я очень долго не знал вкус мороженого. Как-то мама уехала в Таловое, в районный центр, и оттуда привезла в поллитровой банке вафельное мороженое. Столько времени прошло, а в памяти до сих пор. Я до этого момента представлял, что это такое, какое оно на вкус и был уверен, что оно очень вкусное. Мороженое ведь должно быть замороженным, поэтому взял тогда и попробовал снег. Нет, не вкусно, значит, не оно.

С. Это где было? Вы же приехали откуда-то?

– Воронежская область, Таловский район, поселок Георгиевский. Мама в колхозе работала – выращивала свеклу, папа был счетоводом.

С. Счетовод – это же козырная должность?

– Козырная (улыбается). У отца было четыре класса образования. После войны он окончил курсы счетоводов и работал в правлении колхоза. Мама всегда видела меня агрономом или зоотехником, чтобы мог в колхозе работать. А будущую жену – продавцом. Потому что, если ты работаешь агрономом или зоотехником, за тобой закреплена лошадь. В колхозе никакого транспорта не было, а лошадь не всегда можно было заполучить. Когда окончил школу, поехал поступать на агронома. Не сдал, да мне и не сильно хотелось. Вернулся. Окончил одиннадцать классов. Когда между 10 и 11 классами были каникулы, отец решил отремонтировать колодец и сделать погреб. За 50 км мы поехали в лес за материалом. Приехали к леснику. Пошли на отвод деревьев. Он выбрал для нас кривые, и мы начали заготавливать. Я спрашиваю отца: «Зачем ты это взял, давай вот это спилим!». Он говорит – нет, нельзя. Приехали к леснику, спросили, почему он нам такие отвел? Он объяснил, что это рубки, которые требуют отбора именно таких деревьев. Но именно в тот момент у меня в голове зародилась мысль, что нужно поступить в лесной техникум. После школы приезжаю в лесной техникум – и снова не сдаю… Математику сдал письменно на «пять», а устно на «три». Почему тройку поставили? Сидит комиссия из трех человек. Председатель спрашивает – «Перепелкин, что тебе поставить – четыре или пять? Давай тебе простенький вопрос задам». Я уже счастливый, что у меня четыре или пять… Он спрашивает: «Посчитай, говорит. Два плюс два умножить на два. Сколько будет?».

К. Два плюс два умножить на два… Шесть! Сначала умножение…

– Правильно… а я «восемь» сказал. Председатель говорит – «два тебе». Говорю «за что?». Он просит решить задание на бумаге. Решаю. Выходит «шесть». В итоге ставит мне тройку.

С. И опять не поступил…

– Не поступил. Домой приехал, расстроился. Ночь переспал. Утром собрался и снова в техникум. Приезжаю, объясняю директору. Он спрашивает: «Ты с кем приехал?». Говорю, что один. Переспрашивает – точно один? Я говорю – конечно! Пошли, говорит, на улицу. Вышли. Он закурил. Я стою. Он стоит. Докурил. Сигарету бросил в урну. Пошли, говорит, напишешь заявление. Я потом у него спрашиваю, зачем выходили? А он хотел проверить, действительно ли я один пришел. Хотел убедиться, что я действительно сам решил учиться здесь. Если бы я с отцом приехал, значит, не мое решение. Я всё пересдал и поступил.

С. То есть у вас лесное образование.

– Инженер лесного хозяйства. После техникума я приехал в Берёзовский. Три года проработал лесничим в Сарапульском лесничестве. Потом поступил в лесотехнический институт на трехгодичные курсы. Получил диплом с отличием. Написал дипломный проект «Лесопарк «Шиловский». Вернулся в лесничество.

Работая здесь, начал применять то, что нужно в лесопарковом хозяйстве. Тяжело было сознание лесников менять. Когда я сказал, что деляночный столб мы будем заготавливать на территории лесхоза, лесники со стажем не один десяток лет за дурака меня посчитали… Я собрал их, увез в парк лесоводов. Смотрите, говорю, у вас же есть эти сухары, давайте распилим, буравчиком просверлим, края стешем, будет змея, дети будут кататься… Первое, что мне удалось сделать по лесопарковому хозяйству – остановочные комплексы с навесом в Мочаловке, Старопышминске, Сарапулке.

С. Тогда в лесничестве было человек двадцать, наверное?

– В лесничестве да, где-то так. Было три бригады.

С. Сейчас один Валентин на несколько поселков!

– Сейчас вообще, можно сказать, нет лесной охраны.

«Тот, кто пошел убирать морковь, будет главой города или прокурором»

С. Каким был лес тогда и лес сейчас. Сильно изменился?

– Конечно.

С. Как? В худшую, лучшую сторону?

– В худшую.

С. Почему?

– Раньше в помине не было черных лесорубов. Чтобы что-то где-то кто-то срубил. Если проводились сплошные рубки, то следом проводилось и восстановление нарушенных лесов. Представьте, не существовало такого термина, не то что возможности – спасать деревню от пожара… О таком подумать никто не мог в любой точке Свердловской области. Потому что очень хорошо работала лесная охрана, которая занималась противопожарной и лесопатологической профилактикой, охраной флоры и фауны. Лесники имели право носить даже оружие.

С. А сейчас?

– А сейчас просто нет лесников. Раньше в Берёзовском лесхозе человек 80 имели право составить акт о лесонарушении. После перестройки на всю Свердловскую область осталось только 33 инспектора с таким правом. В Сарапулке был лесник Силантьев Полит. У лесников было клеймо «СП» – самовольная порубка. Полит однажды обнаружил самовольную рубку и заклеймил вырубленные деревья. Потом тот, кто вырубил эти деревья, пришел в лесничество и заявил: «Ваш Силаньтьев Полит пришел и всё подписал на себя, на каждом дереве оставил свои инициалы!». Так и раскрыли лесонарушение (смеется).

С. Вы прогнозируете экологическую проблему в связи с тем, что леса убывают и загрязняются? Ведь даже планов нет вернуть лесную охрану…

– Вся жизнь строится по спирали.

С. То есть должно вернуться?

– Должно. Мы понемногу начинаем говорить про образование, например, о том, чтобы вернуть труд в школу, хотя бы дать детям возможность протирать доску.

С. Ну а как же ювенальная юстиция? Как же можно кабинеты мыть, доски?

– Ювенальная юстиция… Работала у нас прокурор Светлана Анатольевна. В совхоз «Шиловский» тогда отправили школьников на уборку моркови. Я приезжаю в кабинет, а Денисова у меня в приемной. Спрашивает: «Владимир Иванович, почему дети пошли убирать морковь? На каком основании, давай документ». Я спрашиваю: «Светлана Анатольевна, а вы-то почему здесь? Все бюджетники вышли на уборку». Она: «Вы так со мной не разговаривайте, давайте документы». Извините, говорю, не могу. Сейчас тоже туда уезжаю, приходите в другое время. Она на меня снова наступает. Говорю, приходите через два дня, а сейчас пойдемте со мной. И говорю: «Те, кто ушел сегодня убирать морковь, будут или главой города или прокурором. А тот, кто не ушел, пойдемте покажу, кем будет». Показал из окна в сторону стадиона – там, возле скамеек, шприцы, окурки валяются.

С. Это в какие годы было?

– В девяностые.

С. А что еще из советского прошлого вы бы в наше время вернули?

– Вернуть бы честность и справедливое отношение хотя бы к самим себе. Если бы мы делали то, что говорим, то было бы все по-другому.

К. То есть в советское время были справедливость и честность?

– Я считаю, что в советское время была демократия.

С. А сейчас тогда что?

– А что такое демократия?

С. Власть народа!

– Демократия, я считаю, это соблюдение закона. Власти народа сегодня нет. Скажите, кто из депутатов сегодня избирался для народа? Назовите. На местном уровне можем назвать. На областном уровне я не знаю таких. На государственном – вообще другая градация. Раньше знаете, как избирали. Приходила разнарядка: коммунисты, беспартийные, до 30 лет, комсомольцы, доярки, рабочие. Например, вы директор предприятия или секретарь парткома. Я, как секретарь горкома партии, даю вам задание: два коммуниста, одна доярка и один до 30 лет. А где их взять? Руководитель предприятия собирает начальников цехов. Совещаются о том, кто на предприятии достоин этого звания. Идут в коллектив. Работают с коллективом. Коллектив предлагает Марью Ивановну. Марья Ивановна: «Не пойду, не буду, мне этого не надо». Ей в ответ: «У нас других таких как вы нет, вот у вас какие высокие показатели». Так и с остальными. И если вдруг избранник напился, в семье дебош устроил, то отвечал за это и секретарь парткома, и руководитель предприятия. А что сегодня? Губернатора с миллиардами нажитых незаконно рублей забрали…

С. И не одного причем!

– И никто за это не отвечает. Наш секретарь горкома партии Кузьминых Александр Андреевич отвечал за всех и всё. А сам имел домик не больше 24 квадратных метров, расположенный на реке Пышме на трех сотках.

О том, как Перепёлкин подарил несуществующие дачи

С. Ну а вы что нажили со своего поста? Какое богатство? Заводы, пароходы…

– Про меня говорили многое… На одном из мероприятий, которое проходило в музыкальной школе, одна женщина на всю аудиторию заявляет: «У вас, Владимир Иванович, две дачи и много квартир». Я говорю: «Согласен с вами, есть у меня такое, не отрицаю. Вот закончится это мероприятие, мы идем с вами в нотариальную контору. Но вы берете своих соседей, с кем сейчас сидите. В нотариальной конторе называете адреса моих домов. Я переписываю их на вас, дарю! Кроме моего дома, где я проживаю с 7 января 1979 года по сегодняшний день».

К. Круто!

– После этого всё разнеслось и мне больше подобных вопросов не задавали.

С. То есть вы даже никакой коттедж не построили?

– Я и говорю, что с 7 января 1979 года я проживаю в одном доме. И это жилье мне дал лесхоз. От государства, кроме заработной платы, ничего.

С. Ну подождите, у чиновников же принято, что все заводы-пароходы у жен, детей…

– Да, конечно…

К. Сережа, иди уже в нотариальную контору, назови адреса и тебе все подарят!

– Ксюша, погоди, Стукову же надо узнать… Он же без этого не может. У жены в собственности одна вторая дома, где я живу с 7 января 1979 года. Дочь работает в управлении финансов, проживает в двухкомнатной квартире. Сын живет в Екатеринбурге, он директор в организации по электромонтажным работам.

С. Поди еще сам всего добился…

– Да нет, я поехал к Ельцину и он принял его в техникум (смеется). Я сыну сказал: «Если будешь учиться в техникуме и стипендию получать, я буду тебе помогать, учиться не будешь – помощи не жди». Сын закончил электромонтажный техникум с отличием. Поступил в УПИ. Закончил с отличием и получил специальность теплотехник. У дочери два диплома. Один – горной академии, второй – экономический. Они всего добивались сами.

Первым говорю «Прости»

К. Так, хватит про заводы, пароходы! Владимир Иванович, вы продавщицу-то нашли?

– Нет, продавщицу не нашел. Нашел секретаря комсомольской организации.

С. Здесь в Берёзовском?

– Да. Не платил членские взносы. А ей нужно было их собирать. И вот по сегодняшний день плачу и плачу (улыбается). В неоплатном долгу уже 47 лет.

К. Как мир в семье сохраняете?

– Да очень просто. Первым говорю «Прости».

К. Вы так делаете?

– Конечно. Нет такой семьи, в которой не ссорились бы. Погладил, сказал «Извини». Все нормально.

С. Не ждать от кого-то, а первым сделать шаг?

– Конечно. Всё нужно делать самому. Тебе никто ничего не принесет, никто ничего не даст. Все приходят и спрашивают – «дай». А чтобы кто-то пришел и сказал – «на»… Такого не бывает.

С. А внуков у вас сколько?

– Один внук Дмитрий Сергеевич и две внучки.

К. Вы дедушка-дедушка, ждете внуков, балуете?

– Конечно. Родители воспитывают, а дедушки и бабушки жалеют. Внук любит приезжать к нам.

Вся наша жизнь - коммерция

А вообще я хотел затронуть еще одну тему, не знаю, насколько она вам будет интересна…

С. Нам все интересно!

– Когда началась приватизация, рудник не передал нам здания спортпавильона «Горняк» и Дома культуры имени Кирова. Дальше объекты были выкуплены Свераком Павлом Борисовичем. И их назначение поменялось. В спортпавильоне планировали продавать автомобили, в ДК – поставить игровые автоматы.

К. Это в какие годы?

– Это был 96-й год. Я только избрался главой города. Когда до меня дошла информация о перепрофилировании объектов, я был категорически против. Ломал голову, как поступить. Мне предложили вынести вопрос на Думу и обозначить эти объекты социально-значимыми. За ними закрепить земельные участки и перепрофилирование производить только с разрешения Думы. На тот момент это право было у главы муниципального образования. Мы выходим на Думу и принимаем вот такое решение (достает документ).

С. О сохранении целевого использования земельных участков, предоставленных юридическим лицам, гражданам под размещение социально-значимых объектов. Запрет на изменение целевого использования… (читает документ).

– Читай давай внимательнее!

С. В связи с необходимостью сохранения социальной структуры установить ограничения…

– Почему я настаивал на этом? Я знал, что придет счастливая пора и это будет востребовано нашими детьми.

С. Ну и что детям досталось спустя 20 лет?

– Восемь лет после этого ко мне приезжали разные люди. Заходили в кабинет и спрашивали: «Владимир Иванович, что у тебя тут такое? Безобразие! Такие объекты в центре города и в таком состоянии…». Я отвечал, что придет их время. Но время не пришло. Потому что город не был собственником этих зданий. Была, правда, встреча с собственником. Мы даже договорились с ним по «Горняку»: внизу он делает спортивные площадки, а сверху надстраивает третий этаж и делает там всё что хочет. Собственник уже начал проводить реконструкцию… Но потом пришел всеми нами уважаемый Вячеслав Пиусович и всё это перекрестил. На сегодняшний день мы нуждаемся в этих объектах как в воздухе.

С. А может, людям важнее жратва? «Кировский», «Монетка»? Люди же толпами туда ходят.

– Объем этой жратвы на сегодняшний день, по-моему, мы и так превышаем. В 89-м году мы сдали последний спортивный объект, это был СОК «Лидер». В 89-м! За это время мы ввели в эксплуатацию – что?

С. Ммм, новое покрытие стадиона «Горняк»?

– Нет, это реконструкция, а новый объект какой?

Молчание.

– Ну как же так, продвинутая газета «Берёзовский рабочий»? Задает провокационные вопросы, а сама ответить не может? Ладно, не мучайся. Гора «Лиственная».

С. Это же исключительно коммерческий проект.

– Да у нас вся жизнь исключительно коммерческая сейчас. Вы-то тоже коммерсанты.

С. Да вы что. Неет.

– Как нет, миллион двести получили денег из бюджета.

С. А вы знаете, сколько мы тратим?

– Сережа, коммерция, не спорь. Я пришел соболезнование подавать к вам в газету. Заплатил 400 рублей. Разве это не коммерция?

К. Приделали тебя, Серега?

С. А почему я должен делать бесплатно? Мне муниципалитет дает миллион пятьсот, а я трачу на публикацию нормативки почти в два раза больше!

– Да я не отрицаю, и, может, с меня надо было не 400, а 800 рублей взять. Я не против этого. Но не нужно отрицать, что вся жизнь коммерция. Я пришел в больницу – мне сразу предлагают купить бахилы, перчатки и так далее.

К. Мальчики, не спорьте!

С. Хорошо… появилась «Лиственная»… Это хороший объект?

– Хороший спортивный объект, куда приезжают люди и проводят свой спортивный досуг. Но больше-то мы ничего не ввели…

С. Ничего…

– А закрыли? Клубы в Солнечном, Безречном, два дома культуры в Монетном, в Ключевске клуб разрушенный стоит. В Сарапулке под храм отдали... Куда детям идти, кто ими занимается?

Спроси у единороссов, сколько они платят взносов

С. Говорите, храму отдали… А у вас есть претензии к религии?

– У меня нет ни к кому претензий.

С. В смысле, вы верующий человек?

– Я верую без посредника, по-своему.

С. Мы почти всем задаем этот вопрос. У вас свои личные интимные взаимоотношения с Богом?

– Интим это не то, Сережа, не то. Не путай божий дар с яичницей!

С. Интим – это близость! Это нормальное слово, которое начали использовать в другом контексте!

– Утилизация – тоже, говорят, полезное слово!

С. Утилизация?

– Ну-ка скажи, что такое утилизация?

С. Ну… утиль, утиль… что? Ксюша, подсказывай! Я что-то переволновался… Вы все же человек верующий?

– Я состою в попечительском совете храма в поселке Монетном. Храм на горе. Я помогаю в этом направлении и своими личными сбережениями, и всем тем, чем могу.

С. Но вообще вы не религиозный человек?

– Что такое религиозный человек, скажи мне?

С. Пост соблюдать, исповедоваться раз в месяц, причащаться…

– Послушай меня. На сегодняшний день говорят – «не грешно в уста, а грешно из уста». Ты не оклевещи человека, ты не задавай ему провокационных вопросов и не разноси вот это всё, как старухи. Вот это самое страшное.

С. Почему? Мне просто интересно, это не провокационный вопрос!

– А я же не про тебя сейчас говорю, а в принципе! Но хорошо, когда на себя примеряешь! Это полезно.

С. Мне правда интересно про отношение к религии.

– На сегодняшний день, что такое религия?

С. Есть религия, есть вера.

– У коммунистов – вера. У всех партий вера. Вера во что-то. Есть идеология. Не живет ни одна религия, ни одна конфессия без идеологии, как и ни одна политическая партия. Чем отличается идеология политической партии от идеологии конфессий? Чем?

С. У всех есть лидер…

– Есть своя казна…

С. Причащаются…

– Между собой враждуют...

С. Кстати, хороший пример! Политические партии и различные религиозные течения…

– А кому верить? Вот кому вы верите?

С. Я никому не верю…

– И себе, говорит, не верю.

С. И себе…

– Пошел на автобусную остановку, посмотрел – нет никого… и получилось нехорошо!

К. Вот вы говорите, что вся жизнь коммерция. А какой, по-вашему, жизнь должна быть?

– Во-первых, мы все созданы, чтобы продолжать род человеческий. Самое дорогое у нас – дети. Нет ничего дороже жизни человеческой. Нет ничего дороже чистых человеческих взаимоотношений. Не делай подлости своему соседу по оружию, по работе. И, если вдруг что-то сделал неправильно, протяни руку голую.

С. Первым?

– Первым. Иди и сознайся, что был не прав. Или спроси, в чем был не прав. Самое главное – встречаться с человеком и смотреть ему в глаза. И не важно, будь ты православным, католиком, мусульманином, коммунистом… это должно быть присуще всем. Мы гостим на этой земле. И, если смотреть на все конфессии, которые у нас есть, мне не нравится убранство, которое они используют…

С. Дорого-богато?

– Дорого-богато… золото… Я, когда слушаю Кирилла (митрополит)… он правильную политику ведет, он хороший оратор, я слушаю и рот открываю. Такие люди должны быть. Мы однажды в Берёзовском проводили встречу по духовно-нравственному воспитанию и к нам приехали из Епархии. Батюшка взял телефон и сидит прямо на заседании в интернете: листает, читает. Вопрос – ты зачем приехал? И начал выступать наш имам…

С. Умнейший человек!

– Умнейший. Встал на трибуну и доступным понятным крестьянским языком для всех конфессий и политических партий выразил то, что хотел донести. А политические партии вообще ничего не высказали.

С. А «Единая Россия» – это партия реальных дел?

– Если мне дадут столько денег, сколько у Единой России в бюджетах, я тоже буду реальных дел. Спроси у единороссов, сколько они платят взносов?

С. Ну, по 50 рублей в год, по 70, может?

– А почему по 50? Вы что-нибудь в политике партий понимаете?

С. Я чуть-чуть.

– Существуют законы. Где нет такого: 50 рублей, 70… Есть процентные отчисления от заработной платы. У коммунистов так было. Приезжала ревизионная комиссия и смотрела строго за этим. Сначала делали выборку по заработной плате, а потом смотрели, сколько ты уплатил взносов.

С. Хорошо бы сейчас это ввести…

– Хорошо бы. И тогда можно было бы сказать, что на взносы партии такой-то построен такой-то объект. На сегодняшний день все политические партии получают 50 рублей из бюджета за каждого избирателя, который проголосовал за эту партию.

К. Политика – это интересно, конечно, но у меня ближе к жизни вопрос. Как вы отдыхаете?

С. За грибами, в лес?

– Лес стал для меня больным местом. Когда видишь все беспорядки в лесу – тяжело. Честное слово, не могу на это смотреть. А отдыхаю, когда приезжают дети. И еще у меня у дома две сотки земли…

С. Целых две?

– Целых две (смеется).

К. Владимир Иванович, вы полюбили Берёзовский?

– У меня две родины. Одна там, где я родился, а вторая родина – город Берёзовский. Города не может быть дороже. Здесь я прошел большую школу.

"Век телевидения". Проект "Берёзовские звёзды". Владимир Перепёлкин

Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.

208