Меню
16+

Газета "Берёзовский рабочий"

20.04.2022 16:54 Среда
Категория:
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!

Лютье Бодунов: «У скрипки две души – деревянная и живая»

Автор: Лилия Янчурина

Скрипка пела, рыдала, смеялась, играла «на разрыв аорты», изо всех сил стараясь летучим спиккато, блестящим глиссандо, четким стаккато понравиться Ольге Морозовой, экзаменующей ее приме знаменитого Екатеринбургского камерного оркестра «B-A-C-H». Юная скрипка выдавала яркие пассажи Бизе и исцеляющие темы фуги вечного Баха, чтобы показать голос во всей красе на профессиональной сцене. А более всего не хотела подвести родителей – мастеров Бодуновых, ведь она была их первым детищем, нареченным Людмилой: у всех известных скрипок есть имена, а «людям милая» с первого вздоха мечтала об артистической судьбе.

– Это звучит хорошо! – вынесла свой вердикт после прогона Морозова.

Скрипка счастливо затихла после последнего броска смычка по четырем струнам ее души.

Вариации на заданную тему

Паша Бодунов рос обычным парнем: учился в свердловской школе, по окончании восьми классов поступил в училище №1 при заводе имени Калинина. Его будущая профессия звучала басово мощно – кузнец на молотах и прессах широкого профиля. Хотя семья какое-то время жила в столице, молодой человек больше ощущал себя шарташским: до его рождения Бодуновы обитали в своем доме на Шарташе, потом уехали в Крым, где в Джанкое и родился наследник. Но тамошний климат не подошел малышу, и в трехлетнем возрасте тот стал уральцем.

– «Шартатские» мы, из кержаков, старообрядцев, – рассказывает сегодня Павел Владимирович.

На озере его бабушка немало лет бригадирствовала в рыбацкой артели, мама Тамара Федоровна какое-то время была рыбачкой третьего разряда на сайме – так на Урале называют рыбацкую стоянку (слово встречается в произведениях Мамина-Сибиряка). Здесь же работали человек 30 родни. Впрочем, шарташским Павел был наполовину: отец Владимир Ефимович – монетнинец, трудился на предприятиях электриком. Потому и благословил сына в рабочий класс.

С завода Павел отправился служить в армию, попал в отдельную мотострелковую дивизию особого назначения имени Дзержинского. В 1988-м оказался в Нагорном Карабахе, после демобилизации сменил военную форму на милицейскую.

Вскоре в стране началось массовое движение к успеху. Бодунов также рискнул пойти в бизнес, и поначалу везение было на его стороне. Малое предпринимательство и крупный бизнес, менеджер и один из учредителей крупного деревообрабатывающего комбината, мебельное производство и домостроение, Тюмень и Алапаевск, взлеты и передел рынка с банкротством в 2008 году… Отчаиваться не было возможности: семья, двое сыновей и дочка. В какой-то момент решил отказаться от идей бизнеса и пересел за баранку автомобиля. В минувшем ноябре в 53 года совершил очередной крутой поворот – надумал любимое хобби превратить в работу. Увлечение же выбрал неординарное: изготовление профессиональных, мастеровых скрипок.

Что, откуда, почему? Говорит, все шло своим чередом, так получилось. Листаем партитуру жизни в обратном порядке. Вот Владимир Ефимович берет в руки трофейный немецкий аккордеон, что отец привез из Германии, и начинает играть любимую «Я в весеннем лесу пил березовый сок». А тут – большое застолье, где после удачной «рыбалки» артельщики-родственники ладно затягивают задушевные песни. Павел внимательно их слушает.

Вот разговор с родителями, мечтающими, чтобы сын учился игре на скрипочке. Услышав инструмент, мальчик пришел в ужас от того, каким скрипучим языком он разговаривает. Было ясно: скрипка – от слова «скрип». Паша наотрез отказался иметь дело с раздирающей душу «грушей» и радостно указал на баян: тот понравился ему с первого взгляда. Прошли десятилетия, но полученные в музыкальной школе теория и практика, настроенный слух, ощущение симфонии звуков сохранились.

Шум кузнечного пресса в заводском цехе вроде диссонанс в этом многоголосии, но Павел Владимирович утверждает: «Знания по приданию металлу определенных свойств пригодились при построении скрипки. Ее деревянные деки, как и булатный клинок, должны быть твердыми и вязкими одновременно».

Старшего сына Диму Павел Бодунов в музыкальную школу не повел, зато приучил к иным инструментам – лобзикам, рубанкам, резцам, ножам, стамескам. И вот уже усидчивый подросток по своим рисункам творит скульптуры, по большей части, деревянные. Два года назад уже взрослый Дмитрий сказал: «Папа, давай сделаем гитару?». Павел Владимирович среагировал, как бы сказали музыканты, allegro agitato, то есть «весьма скоро, взволнованно»: «Нет, гитары любой может сладить. Мы создадим самый сложный и уникальный инструмент – скрипку!». Дмитрий еще не представлял, что этот акустический аппарат требует высшего пилотажа деревообработки, подвластного разве что краснодеревщикам. Но отец знал: у сына – золотые руки. Потому и задумал эту авантюру.

Имена для вечности

Двигались Бодуновы по нескольким темам параллельно. Предстояло собрать инструмент и оснастку. Хороших отечественных стамесок не нашли, закупили китайские, была одна старая немецкая, но их пришлось переделывать «под скрипку». Приобрели материал для оснастки, сушильного шкафа, верстака и соорудили их сами. Искали нужное и находили его в Москве, Германии, Китае.

А сколько «открытий чудных» приготовила им история! Узнали, что изобретателем скрипки в греческой мифологии выступает Орфей, в римской – Меркурий. В «земной жизни» ее прародителями стали народные струнные инструменты – ребек, гусли, ометри и другие. Их синтез привел к появлению средневековой виолы, а затем ее разновидностей. Прямым предком скрипки, скорее всего, был четырехструнный инструмент, возникший в эпоху Возрождения в Польше. Другие ученые называют его родиной Италию, где термин «скрипка» впервые использовали в 1523 году. Это была маленькая «виолино», а окончательный вариант был изготовлен в мастерской Андреа Амати в Кремоне.

Кремона, город на севере Италии, официально носит звание мировой столицы производства струнных музыкальных инструментов. В наше время здесь работают более ста мастеров, в школе изготовления скрипок обучаются 500 учеников со всех континентов. Название города будет жить вечно, ведь его прославили жившие и творившие здесь Николо Амати, его ученики Антонио Страдивари и Андреа Гварнели – лучшие скрипичные мастера всех времен и народов. Кстати, профессионалов, занимающихся созданием и ремонтом струнных музыкальных инструментов, именуют английским словом лютье.

Павел Бодунов изучал не только биографию трех знаменитых семейств, но также их шедевры. Позже, создавая свою скрипку, он позаимствует внешний вид формы инструмента у Страдивари, а толщину деки приблизит к размерам «Пушки» Никколо Паганини, которую изготовил внук Андрея Гварнели и которую маэстро завещал родной Генуе. Павел Владимирович убежден: по звуку скрипки Гварнели – самые лучшие (добавим: и самые дорогие – стоят до 25 миллионов долларов).

Но сначала предстояло освоить строение акустического аппарата. Шейка, головка, талия, пятка вполне вписывались в понятие анатомии. Легко было запомнить мензуру, завиток, пружину, пуговицу, мостик, петлю, подбородник, порожек, подставку. Дальше шли гриф, деки, клёцы, обечайки – деталей оказалось более 70 в столь скромном, на первый взгляд, корпусе в форме восьмерки. К слову, это число – одинаково для скрипок всех шести типоразмеров – и для самой большой 4/4 (целой) общей длиной 60 сантиметров, и самой маленькой 1/8 (восьмушки) в 44,5 сантиметра.

А еще зацепила воображение палочка-распорка внутри скрипки, передающая колебания от верхней деки к нижней. Называется она душкой и согласно словарю Даля когда-то именовалась более определенно – «душа». Да, есть у «королевы оркестра» не только тело, но и душа: мастер ее может подвинуть, чтобы изменить скрипичный голос и его краски. Но в любую душу без повода, согласитесь, лезть не стоит.

Смычок и струны

Наступил день, когда Павел Владимирович и Дмитрий достали самую солидную доску, а также лекало и отправились в неизведанный путь. Это папа Карло не выбирал полено, из которого вытесал Буратино, а скрипичный мастер абы какую деревяшку в руки не возьмет. То были многолетней сушки карпатская ель и кавказский клен. Дело в том, что для разных частей инструмента требуется «свое» дерево: ель традиционно идет на верхнюю деку, клен – на нижнюю.

– Чем древесина суше, тем лучше?

– Нет, чтобы она давала необходимый звук, должны быть в ней определенные влажность и выдержка, – говорит Бодунов-старший. – Вот послушайте: само «полено» тоже звучит иначе по краям и середине. Это надо учитывать при выборе материала. Качество дерева зависит от ширины волокон, их плотности, рисунка, и все это влияет на звук. Толщина дек обуславливает правильность звуковой волны, потому в одной части инструмента она шести миллиметров, в других – трех. Скрипка высчитывается до долей миллиметра по карте толщин, значит, кронциркуль всегда должен быть под рукой. Скрипка бывает хорошей и правильной: первая звучит прилично в комнате, а вторая – в небольшой аудитории и концертном зале одинаково блестяще и влияет на эмоции человека. Почему? Потому что она нужных форм и пропорций.

Получается, Буратино тоже не из бросовой чурки родился…

Мастеровая скрипка делается вручную, как говорится, «на коленке». Обе выпуклые деки, из которых состоит резонаторный корпус инструмента, вырезают, потом выдалбливают в специальной оснастке на верстаке. Между деками нужно установить узкую рамку из шести обечаек, четырех уголков и двух клёцев. В верхней деке, приблизительно в центре, наши герои, как и положено, сделали резонаторные отверстия – эфы в форме изящной латинской буквы f. Все детали в единой форме держит колода, которую в определенный момент вынимают за ненадобностью. Берется вторая дека и приклеивается на уже созданную конструкцию.

На верхней деке есть скромная, но весьма важная и хрупкая подставка для струн в виде крошечного горбатого мостика. Бодуновы приобрели подставку французского производства в Санкт-Петербурге: Павел Владимирович считает, что некоторые комплектующие нет смысла делать самим, подставка, как и сами струны, а также смычок – в этом списке.

Все выше описанное – лишь увертюра: у скрипки есть еще гриф с головкой и пяткой, которые тоже собираются из разных деталей. Только отметим, что гриф обычно изготавливают из эбена – черной древесины. Отдельная ария – струны. Изначально применялись жильные без обмотки, сделанные из кишок овец и другого домашнего скота. Чтобы улучшить гибкость струн, их отзывчивость на прикосновения смычка, тембральную окраску, стали искать иные материалы. Современный стандартный набор струн состоит из первой стальной без обмотки, второй, третьей и четвертой – со стальным сердечником и плоской обмоткой из алюминия, нейзильбера, серебра, иных металлов. У скрипки Бодуновых струны из Германии профессиональные, синтетические, одна из струн – с золотой обмоткой.

Собранная скрипка красива, но она становится еще прекрасней после покрытия лаком.

– Правда, что покраска имеет особое значение для звукоизвлечения?

– Существуют легенды о лаке Страдивари. Но доказано: покрытие лишь на десять процентов влияет на звучание инструмента, – комментирует лютье Бодунов. – У лака две функции: защита дерева от воздействия внешней среды и создание художественной красоты. При этом лак ни в коем случае не должен попасть внутрь древесины: он однозначно убьет звук.

Свою скрипку отец и сын покрыли янтарным лаком, потому исходит от нее такой магически теплый солнечный свет.

Все пойдет как по нотам!

Два с половиной года назад Бодуновы оборудовали под мастерскую комнату в жилом доме, что в Новоберёзовском микрорайоне. В середине лета 2020-го приступили к работе, в первых числах апреля прошлого года поздравили друг друга с ее окончанием. Нарекли детище Людмилой в честь жены Павла Владимировича и мамы Димы. Скрипка символично родилась через девять месяцев.

– Наверное, это долго, хотя по разным технологиям требуется от 300 до 400 рабочих часов на производство скрипки, – рассказывает глава семейства. – Но нужно прибавить время для высыхания древесины после нанесения грунтов и лака. А после лак на инструменте должен окончательно «встать». К тому же мы – начинающие мастера, набирались знаний из специальной литературы, интернета. Дать практический совет на старте было некому, да и не спешат делиться своими секретами профессионалы. Позже познакомились с Владимиром Анатольевичем Зворыгиным, альтистом Свердловской государственной филармонии, а также известным скрипичным мастером. Еще нам судьба послала друга – Дмитрия Борисовича Голомозина, у которого за плечами полувековой скрипичный стаж и который служил в филармонии солистом оркестра, а последние два десятка лет дарует вторую жизнь дорогостоящим струнным инструментам. К Голомозину их привозят полечить из всех уголков страны. Скрипка – очень нежна и хрупка, от удара может потерять голос, это трагедия для музыканта.

Дмитрий Борисович, взяв руки наш инструмент, был сильно удивлен звучанием. А потом согласился протестировать его в зале Екатеринбургского городского дома музыки, более того, пригласил экзаменатором первую скрипку Екатеринбургского камерного оркестра «B-A-C-H» Ольгу Морозову.

«Людмилу» беспощадно терзали 40 минут. Слушателями выступили главный дирижер и артисты оркестра. Между короткими паузами минором для Павла Бодунова звучали короткие замечания, мажором – похвала. А в итоге «Людмила», получила высокий балл и комплименты: хорошие ощущения, мягкая, поет сильно – слышно одинаково во всех углах, скрипка профессиональная,

Павел Владимирович и Дмитрий были в ту минуту безумно горды, как родители горды и счастливы чемпионством своих детей.

Шли месяцы, но Бодуновы не спешили продавать скрипку: добивались нужного звука, разыгрывая ее. Понимали: такой товар берут с именем мастера, а оно появляется, когда на рынке уже пять-десять отработавших не менее двух лет твоих инструментов. За «раскрученную» скрипку на Западе платят от пяти до 30 тысяч долларов, в Москве – до полумиллиона рублей. В нашем регионе таких цен нет, но Дмитрий Павлович уверен:

– Все равно наши скрипки будут покупать, тут и спорить не о чем.

Первым потенциальными приобретателем стали родители юного таланта из Калининграда. Но девочка не справилась с «Людмилой»: привыкла к металлическим струнам, иному углу их расположения, другой высоте деки. В первую субботу апреля (символично для наших героев) инструмент уехал в Челябинск: его купили для другого 12-летнего дарования, который с первого дня стал играть на нем.

Мы общались с Бодуновыми за день до этого. Павел Владимирович взял скрипку и повел смычком по струнам. Полилась грустная мелодия.

– Не хотите расставания?

– Отнюдь: скрипка не может вечно висеть в мастерской, она должна работать, звучать.

Для оптимизма есть и другой повод: в работе еще четыре скрипки, под столом – комплект деревянных заготовок, заложенных на сушку в 1995 году и купленных в московском магазинчике. У очередного акустического аппарата готов только корпус, зато есть имя – «Дарья»: так зовут дочку Бодуновых.

А еще мастера решили освоить для дальнейшего профессионального роста науку звукоизвлечения:

– Учиться никогда не поздно, в том числе, игре на скрипке. Уникально чистый, завораживающий звук самого загадочного инструмента творит невероятное с людьми: они начинают мыслить по-другому, видеть красоту в самом малом и просто любить. А это главное в жизни.

...

Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.

68