МЁРТВОЕ ВСЁ. На Урале возле карьеров УГМК начало умирать всё живое

Но это еще не вся беда. Буквально на днях государственные инспекторы заповедника провели полевое исследование территорий, граничащих с заповедником. В частности, были проинспектированы реки Ольховка и Тамшёр в районе Ново-Шемурского карьера (УГМК). Сами реки у специалистов давно под наблюдением, пробы из них брали также специалисты Росприроднадзора. Но территории вдоль рек до сегодняшнего дня никто не исследовал. От увиденного инспекторы были шокированы…

– Мы сначала увидели на космоснимках странные чёрные пятна вдоль рек и у карьера, лес с явными признаками повреждения, а потом решили выехать на место, – рассказывает директор заповедника «Денежкин Камень» Анна КВАШНИНА. – Честно, мы были в шоке, когда увидели картину. Умерло практически всё: хвоя, листва, трава, мох, кустарники. Там, где нет воды, на камнях «кислятина» – непонятная белая слизь. Даже вечнозеленые деревья стоят коричневые. Всё погибло.

На снимках отчетливо видно, что на границе с карьером лес умер. Внешний вид леса указывает на серьезное загрязнение почв. Суммарная площадь поврежденных участков составляет 152 га! В ходе обследования на месте событий инспекторами заповедника сделаны фотографии с GPS-координатами. Заявления о фактах гибели леса были направлены в ФБУ «Рослесозащита», Росприроднадзор по УрФО, прокуратуру Свердловской области и Нижнетагильскую межрайонную природоохранную прокуратуру.

Возвышенность Кобылья Титька находится в километре от Ново-Шемурского рудника. Именно с этой вершины открывается "прекрасный" вид на мёртвый лес.

– Вообще-то забраться на Кобылью Титьку было давнишней мечтой. Возможно, манси там ритуалы какие-то исполняли. Во всяком случае, гора выдающаяся ("ющаяся" – особенно мне нравится), торчит взаправду как титька одна на ровном месте, – рассказывает старший государственный инспектор в области охраны природы заповедника «Денежкин Камень» Константин Возьмитель. – Оказалось, что сделать это не так и сложно: от подножия до вершины – 500 метров. Грозные скалы, переходящие в крутые курумники, встречают вас чуть ли не от дороги. Сама вершина – вытянутый острый скальный гребень со множеством отрицательных стенок. Под самой вершиной, представляющей из себя отвесную скалу, на которую даже и мысли забраться не возникло, валяется пирамида тригапункта. Гвоздик кованый на память мы не стали брать.

Что по пути интересного? По пути речка, странного вида речка. Настолько странного, что собаку пришлось переносить на руках, кабы чего не вышло. С горы видна вся округа, вплоть до Североуральска. Уже на вершине погода с пасмурной сменилась на ясную.

Вдруг взвыла сирена, и через какое-то время послышался грохот – это горняки взрывают хребет Шемур. С высоты всё это видится как огромный муравейник с несколькими муравьями. На слух похоже, как будто вдалеке рычит умирающий Кинг-Конг.

Экологическую ситуацию на Севере Урала в эксклюзивном интервью Телевизионному агентству «Скрытая камера» прокомментировала старший научный сотрудник Естественнонаучного института Пермского государственного национального исследовательского университета Евгения ВОРОНЧИХИНА. Специалист не стесняется в выражениях и называет территорию «зоной экологического бедствия».

Пробы воды из рек Шегультан и Косьва были доставлены сотрудниками федерального заповедника «Денежкин Камень» в лабораторию гидрохимического анализа геологического факультета ПГНИУ, где произвели оценку экологического состояния воды.

То, что сейчас течёт в реках Северного Урала (Косьва, Ольховка, Банная, Тамшёр, Шегультан и других), это называется медный и железный купорос, который убивает всё живое. Эти ингредиенты являются известными антисептиками, их в небольших дозах даже используют в сельском хозяйстве для уничтожения паразитов. Будучи растворенными в воде они изменяют химический состав и уничтожают не только донные микроорганизмы, но и рыбу в реке.

Результаты лабораторных исследований показали превышения предельно-допустимых концентраций (ПДК) по нормативам качества воды для рыбохозяйственных водных объектов: по меди в 3500 раз, по кадмию в 3,5 раза, по марганцу до 174 раз, по цинку до 350 раз. Все эти тяжелые металлы оказывают онкогенное действие на живые организмы.

Евгения Ворончихина была неумолима:

– Если обратиться к критериям оценки экологической ситуации, данный процесс можно определить, как экологическое бедствие территории. Конкретно для экосистемы эти металлы опасны тем, что из воды они поглощаются растительностью и водными организмами, которые служат пищей более высокоорганизованных организмов, и в конечном счете попадают на стол к человеку. Превышения ПДК по железу составляют в 89 раз. И если человек будет пить воду с превышением ПДК железа даже в 2 раза, но продолжительное время, то у него нарушится процесс кроветворения, разовьются сердечно-сосудистые заболевания и цирроз печени. Избыток меди подавляет иммунную систему, вызывает анемию и неинфекционный гепатит. Алюминий, превышения по которому до 2375 раз, вызывает нарушения психики и потерю памяти. Кадмий вызывает развитие онкологических заболеваний. Марганец негативно действует на умственные способности и влияет на память. В больших дозах цинк вызывает раковые опухоли».

Специалисты Пермского госуниверситета считают, что единственный способ очистить реки – это прекратить дальнейшее загрязнение и механически очистить донные отложения от тяжелых металлов.

Если оставить ситуацию, как есть, то очаг загрязнения будет оказывать негативное влияние на природу и живых организмов еще несколько столетий. Даже после смерти человека, отравленного медью, в его костях опасный металл будет сохраняться еще 300 лет.

Возле мертвой реки совсем скоро не будет ни птиц, ни животных, они чувствуют опасность и уходят на другую территорию. Летом наша съемочная группа на берегу реки Шегультан обнаружила труп лося в очень странной позе. Такое чувство, что он просто утопился в отравленной воде.

­– Если это было его место обычного водопоя и он постоянно пил воду из отравленного Шегультана, то он мог погибнуть, – считает Евгения Ворончихина.

На прошлой неделе взяты очередные пробы воды в районе устья речки Банной. В маленькой экспедиции участвовали представители заповедника, карьера, специалисты центра экологического мониторинга, работник пресс-службы УГМК, инспекторы минприроды Свердловской области.

По словам инспектора заповедника Константина Возьмителя, через незаконный шлагбаум за 16 километров до карьера «экспедицию» пропустили.

– Да, когда поехали за шлагбаум, нас предупредили, чтобы мы ехали осторожно, потому что у водителей грузовиков «с головой не в порядке», наверное, имелось ввиду, что они там сильно лихачат. Смешно вышло, потому что сказано было буквально так. – рассказывает Возьмитель.

По словам Возьмителя, «экспедиции» предстояло перевалить через хребет Шемур, подняться на перевал, 630 метров над уровнем моря. И пройти 6 километров туда и 6 обратно. Шли около километра по вырубам, «ломая ноги», так что лесной тропинке были рады. При подъёме в гору стало ясно, что не все могут подняться вверх (а ведь нужно было ещё и вернуться через тот же перевал), тем более, что перевал завален снегом. Поэтому двое вернулись к машине. За перевалом снега не было, он лежал лишь наверху.

– На спуске, уже в пятистах метрах от конечной нашей цели, один человек немножко потерялся – у него расстегнулся рюкзак, и из него выпали продукты. Шёл он последним в цепочке, и, никого не предупредив, пошёл назад по тропе искать продукты. Поэтому отстал, а догоняя сбился с пути, вышел к речке. Двое человек и собака быстро его нашли, — вспоминает Возьмитель. – Погода была неприветливая: ветер и снег. Все были промокшие и продрогшие, да ещё надо было лезть в воду, чтоб взять пробы. Сперва взяли в Банной, потом – в Тальтии, ниже и выше устья Банной.

Картинка там печальная и наглядная: вот Банная, мутно-зелёная, втекает в живую воду Тальтии, и всё… Выше этого места Тальтия – живая. И даже пахнет речкой, особенно остро, когда в осеннем воздухе – снег.

– Зато по пути были разговоры, о том, о сём... И о погоде, и об обуви, и о лишнем весе и занятии физкультурой, и о том, что бывает ещё труднее. Так, за разговорами, преодолели перевал и очутились уже в темноте. Шли с фонариком, говорили и за речки, и за наши бедные города, которые целиком зависят от этих вот карьеров, от шахт, потому что ничего другого не имеют. И как вообще быть дальше, и хватит ли миллиарда, чтоб прекратить отравление рек здесь. И о том, как же нам теперь вместе выгребать из той дерьмовой ситуации, в которую нас окунули недалёкие угмковские пиарщики…

Жаль, если тот миллиард, что обещан на решение «шемурской» проблемы, будет потрачен зря.

Монолог старшего государственного инспектора в области охраны окружающей среды государственного природного заповедника «Денежкин Камень» Константина ВОЗЬМИТЕЛЯ:

­– Что сейчас происходит? Вот уже года три как все видят, что происходит загрязнение рек. Это очевидно, то есть, видно глазами. Видно без проверок специалистами и лабораторных анализов. Кроме того, люди обучены с детства без лабораторных анализов отличать кислоту от сахара и соли, а также различать цвета и иметь представление о прозрачности сред. Местным жителям также не нужны научные изыскания, чтоб ответить на вопрос, есть рыба, нет рыбы?

Проблем с выявлением загрязнений нет. Три года минимум. В прошлом году всколыхнуло Ивдель, так, как никогда ранее. В помещении, где проходили общественные слушания, камню негде было упасть, город сказал – НЕТ расширению рудника. Но всё перевели на проблему питьевой воды, и про реки забыли. Далее мы пришли на помощь «Святогору», мы сказали – давайте, вместе поищем, что и где у вас протекает. И занялись поиском и взятием проб. Местный предприниматель оплатил первые независимые пробы из рек, что текут с Шемура. Те пробы, что мы привозили в городскую администрацию, что отбирали вместе со «Святогором», канули "в лету" – результатов нам не сказали. Мы получили собственные результаты, которые были очень плохие, для землян.

«Святогор» не признаёт своей вины, а, главное, не обнародована информация об опасном для жизни состоянии окружающей среды, а именно об отравленной воде. Речь не идёт о стоках карьеров, речь идёт о реках, протекающих по территории лесничеств и охотугодий. Тогда мы приглашаем журналистов и публикуем результаты анализов и «картинки» с места. Пишем об этом в центральный аппарат Росприроднадзора и прокуратуру. Инициируем пресс-конференцию.

Тем временем УГМК перекрывает дороги к рекам (не к карьерам!), до карьеров от перекрытой дороги – 16 километров леса, и начинает пиар-войну против директора заповедника. Заказывает это дело человеку, который оказывает услуги по ведению информационный войн, и тот начинает атаку. Своей цели пиарщик (профессор университета по совместительству) не скрывает, он обещает отправить чиновницу на «вольные хлеба», если она не признается в том, что она врёт, фальсифицирует пробы и вообще тратит бюджетные средства в личных целях. Видимо, УГМК до сих пор пытается выглядеть спасителем природы, обвиняя в загрязнении рек буквально всех и вся – геологов, месторождения, предприятия, рудники, погоду, изменение климата –причём, смешно и абсурдно, например, говоря о том, про реки, которые текут с Шемура, что вода в них попадает с отвалов боксита, которые лежат в районе Тошемки, а также, что грязные реки текут к нам из Пермского края и республики Коми...

Я не верю в географический дебилизм горняков «Святогора». Но они не боятся выглядеть именно так. Теперь у них задача – убрать директора заповедника или сделать так, чтобы мы устранились и закрыли глаза на реки. Обидно и страшно то, что если мы устранимся – всё будет «хорошо». Североуральск очень робко высказывается насчёт ситуации. Хотя кто, как не североуральцы, знают о том, что в районе Шемура формируется месторождение подземных вод всего района.

Я помню проект развития СУБРа, согласно которому реку Шегультан должны были «заковать» в бетонное русло от самого Шемура, чтобы уменьшить водопоступление в шахты. Тогда вода была кристально чистой. А теперь там отрава. Это огромное подземное месторождение, и где гарантия, что отрава не попадёт в родники, скважины? Связь Шегультана с озером Светлым доказана. Давайте, заткнём заповедник, и всё у вас тут будет сразу зашибись. Похоже на фильм "Чучело"?

Абсурдно, что заповедник, федеральная природоохранная организация, выступает здесь в качестве экономического конкурента крупнейшей корпорации УГМК и подлежит «устранению». PR-служба холдинга пока молчит. То, что некий "профессор" упражняется в остроумии и сочиняет тонну пасквилей — вообще не похоже на "ответку" УГМК. У них сила, ресурсы, а "профессор" слаб и недалёк. С кем он ведёт борьбу? С государственным учреждением? Стало быть, с государством...

"ШЕМУР ПОКА ДРЕМЛЕТ В БЕЗРАЗЛИЧНОМ ЗАБЫТЬИ, НО, РАЗБУДИ ЕГО, И В НЁМ ВЗЪЯРИТСЯ ЧЕРНАЯ СОБАКА СО ЗЛОБНОЙ КОЛЧЕДАННОЙ ПАСТЬЮ!"

Несмотря на потуги пиарщиков свести новости о мёртвых реках к нулю, используя контракты и "блок на негатив" со СМИ, еще в начале "нулевых" в Североуральске спрогнозировали экологическую катастрофу.

Сотрудники заповедника «Денежкин Камень» нашли публикацию североуральской газеты «Наше слово» за февраль 2000 года, посвященную Шемурскому месторождению. Тогда еще разработка не велась, но специалисты предупреждали, что она грозит экологической катастрофой северным городам Свердловской области. Напомним, что сейчас разработку месторождения ведет «Святогор» (входит в структуру «УГМК-холдинга»). Жители Ивделя вот уже несколько месяцев бьют тревогу в связи с загрязнением местных рек Ивдель и Тальтия. По поводу последней ранее высказался Роспотребнадзор, в ведомстве на обращение жителей ответили, что источником загрязнения реки могут быть подотвальные воды, которые образуются в районе размещения отходов Шемурского месторождения на промплощадке Северного медно-цинкового рудника ОАО «Святогор». Других хозяйствующих объектов, которые могли бы негативно повлиять на реку, в этом районе нет.

«Это статья А. Потапова о Шемуре. Еще в Североуральске была мощная геологоразведка, стояла экспедиция. Руководил ею Плотников, гидролог и доктор наук. Он категорически был против добычи меди. Вроде неглупый же мужик, да, а не понимал ценности меди для народного хозяйства. Слишком много знал он о медьсодержащих рудах, о наших карстовых подземельях, и считал первым главным и самым бесценным минералом воду», – пишет в фейсбуке смотритель «Денежкиного камня» Константин Возмитель. Он опубликовал снимки статьи, написанной почти 18 лет назад. Информационное агентство «Новый День» опубликовало некоторые выдержки из нее.

«Здравомыслие авторов проектных разработок [по Шемурскому и Ново-Шемурскому месторождениям] вступает в противоречие с жизнью», – начинает автор. По его словам, Карпушихинский рудник в Кировограде «вполне может стать мрачным прообразом Шемура». «В Карпушихе рудник был закрыт в 40-е годы прошлого века, «но и ныне он исторгает ядовитые воды», – пишет Александр Потапов.

Автор «Нашего слова» цитирует публикацию этой же газеты за 1993 год. Статья также была посвящена Шемуру. «Уже на стадии разработки технологического регламента поставлена задача достижения таких количественных и качественны показателей физических свойств и химического состава выбросов и сбросов вредных веществ, которые допустимы для водоемов рыбохозяйственного значения»… Здесь считаю уместным привести степень загрязнения шахтных вод на Левихе. Ведь никто не исключает впоследствии отработку Шемура и подземным способом (есть данные из статей и высказываний). Итак, в воде содержится 135-170 миллиграммов на кубометр меди, 270-320 – цинка, 80-1100 – железа, 250-265 – кальция, 5959-6050 – сульфатов, 29-32 – хлоридов. Кроме этого, в шахтных водах имеется кадмий, германий, галлий, мышьяк и группа элементов лантаннидов. (Из «Заключения по вопросу нейтрализации шахтных вод Левихинского рудника»). Теперь сравните нормы ПДК хотя бы по основным тяжелым металлам для рыбохозяйственных водоемов в тех же единицах: 0,001 – по меди, 0,01 – по цинку, 0,3 – по железу, 100 – по сульфатам. После очистки шахтных вод в прудах-отстойниках содержание веществ все же намного превышает ПДК», – подчеркивает автор статьи.

Автор напоминает, что в июне 1985 года на шахте в Карпушихе прошел мощный ветровал, который повредил опоры ЛЭП. «Обесточился водоотлив шахты, и ее затопило до горизонта 205 метра при нижней отработанной отметке 680 метров. Затраты на откачку воды и восстановление рабочих горизонтов комбинату показались непосильными, и вот шахте вынесен приговор, как нерентабельной… Комбинат стал искать альтернативу подтопленному руднику. Тогда и вспомнил Шемурское месторождение медно-колчеданных руд, лежащее на поверхности, со значительно большим содержанием меди, чем на Левихе. Так мы стали ей противовесом, и чаши наших судеб повисли на одних весах. С началом отработки Шемура над нами нависает экологическая угроза», – говорится в тексте. При этом автор напоминает, что «посреди Левихи больше 70 лет лежат горы невостребованной вскрытой породы, перемешанной с рудой – 700 тысяч тонн».

Автор сравнивает Шемур с собакой. «Во время другого нашего экологического рейда на Шемур с группой журналистов и экологов Константин Возьмитель сделал великолепный снимок. На пылающей от осени нагорной грядке, на горящем листьями реликте, в пеленочках берез задремала собачка. Совсем щенок, утомленный горами. Мирный, чуткий, трогательный сон. Так и Шемур пока в безразличном дремлет забытьи. Но, разбуди его, и в нем взъярится черная собака со злобной колчеданной пастью, – пишет Потапов. И призывает: Не успокаивайтесь, что Шемур далек от города. Он достанет нас через тысячи никем не исследованных карстовых сообщений, через которые ядовитая вода найдет свою дорогу до Североуральска. И не пить нам тогда воду из ладошек у каждого ручья».